Ретроспектива "Пьеро Форназетти практическая магия": парижское прочтение

Ретроспектива «Пьеро Форназетти практическая магия» включает в себя более тысячи работ из бездонных архивов мастера. С юбилейного 2013 года, когда праздновалось столетие со дня рождения Форназетти, крупнейшие институции мира, связанные с искусством и дизайном, откликаются на знаменательную дату. Однако парижане задумали принципиально новое прочтение жизни и творчества знаменитого итальянца. На Рю Риволи представят особый, французский, взгляд на след, оставленный неутомимым выдумщиком и экспериментатором. Однако модные трактовки не повредят  хрестоматийной полноте образа — она гарантирована. Несмотря ни на что Форназетти предстанет во всех своих многочисленных ипостасях: художником, рисовальщиком, проектировщиком, декоратором, гравером, издателем, коллекционером и коммерсантом. Точность портрета мастера — под контролем, ведь помимо француза Оливье Габе сокуратором выставки выступит и главный знаток  творчества — сын Пьеро Форназетти Барнаба.

C раннего детства Пьеро Форназетти много читал и рисовал, сам себя считал автодидактом, не терпел наставников и искал собственный путь в жизни. Против воли отца в 1930 году поступил в Академию искусства Брера, откуда был отчислен два года спустя из-за бунтарских выходок. Он много рисовал, занимался литографией, в мастерской отца экспериментировал с техниками печатной графики. Он создал свою знаменитую типографию-мастерскую Stamperia d'Arte Piero Fornasetti, где публиковал и собственные рисунки, и работы выдающихся современников: Карло Карры, Джорджо де Кирико, Марино Марини, Лучо Фонтаны. Блестящая техника позволяла ему работать на разных основах: на бумаге, керамике, стекле, коже, тканях.  В 1933 году Пьеро Форназетти принял участие в знаменитой Миланской триеннале, именно там на его таланты обратил внимание архитектор и дизайнер Джо Понти. Сотрудничество Понти и Форназетти начали в 1940 году с выпуска коллекции ламп. Потом вместе работали над самыми головокружительными проектами: рисовали обложки к журналам Domus и Stile, проектировали предметы мебели вроде шкафа Architetura (1951) и сделали целый ряд совместных проектов интерьеров, например настенные росписи в Палаццо Бо в Падуе в 1942 году, оформили столовую в казарме на Пьяццо Сант-Амброджо в Милане, казино Sanremo, Каза Лугано и предметы и холл для трансатлантического лайнера Andrea Doria, 1952.

Исключительно работоспособный Пьеро Форназетти обожал любую печатную продукцию, занимался постерами, афишами, рисовал рекламные плакаты, логотипы. Одним из наиболее популярных произведений Форназетти считаются тарелки с  лицом певицы Лины Кавальери (эксперты среди 11 тысяч фирменных мотивов мастера насчитывают около 350 вариантов ее портрета). В 1970 году Пьеро Форназетти основал галерею Bibliofili, в которой выставлял работы современных ему художников пополам со своими собственными. Опыт оказался удачным, и через некоторое время Форназетти открыл несколько магазинов в Милане и Турине по продаже предметов его дизайна. Форназетти любил пробовать новые области творчества, поэтому неудивительно, что ему довелось выступить в качестве кинорежисcера, художника-постановщика, а также дизайнера выставок. В 1970 году тогдашний директор музея декоративно-прикладных искусств Франсуа Матей пригласил мастера оформить выставку «Дизайн болида» и Форназетти не только спроектировал расположение экспонатов, но и сделал модель болида по собственному проекту.
 Репертуар мотивов, использованных Пьеро Форназетти, огромен — он находил их повсюду: римская древность, итальянский Ренессанс, архитектура Андреа Палладио. Сам Форназетти стал источником вдохновения для многих дизайнеров, например для звезды французского дизайна Филиппа Старка.
 Конечно, живое присутствие наследия Форназетти в современной индустрии Италии — результат многолетней работы его сына Барнабы Форназетти, который сделал все, чтобы имя отца не просто вошло в историю дизайна ХХ века, а оставалось привлекательным и модным. «Двойственность изображения, его магия, восходящие к традициям живописи trompe l'oeil (картин-обманок, построенных на оптических эффектах искажения перспективы), — один из фирменных приемов Форназетти, — говорит Барнаба. — Мне кажется, отец видел в этом определенное развитие идей сюрреализма. Но не только. Будучи настоящим художником, он любил превращать бытовое пространство в мир сказки и грезы... Много работая с рисунками отца, я так или иначе «дописываю» истории его персонажей. В этом есть и любовь, и ирония. Кроме того, я помогаю плоским двухмерным рисункам обрести объемную форму. У меня, например, есть стол под названием «Линейка и квадрат»: в нем географические рисунки отца становятся объемными, подчеркивая округлость земного шара. Хотя и трех измерений для дизайна недостаточно. Как-то в беседе с Филиппом Старком мы определили необходимость четырех измерений: три из них создает сам дизайнер, а четвертое — волшебное; если вещь удалась, оно начинает работать независимо от него.
 В Италии барочная театральная декорация сопровождает тебя повсюду. Итальянский минимализм как раз и явился ответом на эту избыточность форм, на «классическую» историю искусства. Моего отца можно считать минималистом, хотя он все же предпочитал «оживлять» свои лаконичные по форме вещи декором. Но этот декор никогда не был избыточным и не являлся «украшательством» — он подобран безукоризненно точно. Именно так, чтобы фантастическая история была рассказана до конца».

Действительно, стиль Форназетти построен на иллюзионистических играх и особой графике, балансирующей между неоклассикой и сюрреализмом. В миланском доме его сына Барнабы Форназетти полно фирменных обманок: солнце, игральные карты, рыбы, бабочки, книги и архитектура — всего одиннадцать тысяч сюжетов, в том числе лицо певицы Лины Кавальери, средиземноморской красавицы, которую сегодня знают все декораторы мира. В каком-то смысле портрет Лины стал олицетворением made in Italy — артистичного, ироничного, вневременного.